|
|
|
|
"Черная мессы маркизы де Монтеспан" (Тайная власть)Долгое время вся Франция жила этой любовной историей – красавица маркиза Франсуаза де Монтеспан, казалась бы, навсегда завладела душой и телом короля Людовика XIV. Замужняя женщина, она разделяла ложе не с супругом, а с монархом, родила ему семерых детей, купалась в роскоши, была осыпана милостями и бриллиантами. Но вдруг у нее появилась молодая соперница – не менее прелестная мадмуазель де Фонтанж. Ее следовало устранить. И маркиза прибегла к силам яда… Промедление грозило Франсуазе катастрофой. Надо было принимать действенные меры. Она обратилась к черной магии. Трижды в темные безлунные ночи она отправлялась в заброшенную церковь. Там раздевалась и обнаженной ложилась на холодную каменную столешницу. Некоторое время спустя появлялся аббат Гибур. В руках он нес колдовскую чашу, которую, согласно ритуалу черной магии, ставил между ног Франсуазы. Было страшно. Но самое страшное заключалось в том, что в чашу вливалось не вино, а кровь, причем каждый раз нового младенца. Аббат Гибур в присутствии Франсуазы перерезал ему горло во славу исчадий ада Асмодея и Асторота и кровью наполнял чашу. И Франсуаза принимала это как должное. Королевскую любовь она готова была сохранить любой ценой. Что ей до гибели невинных младенцев, если ее угрожал бросить самый могущественный человек в Европе, «король-солнце»!
Но и колдовской ритуал не помог. Шел уже второй год господства Фонтанж. Обдумав ситуацию, Монтеспан приняла решительные меры, в результате которых в жарком июне 1681 года маркиза де Фонтанж в 20-летнем возрасте умерла от воспаления легких. Перед смертью она прошептала:
- Я убеждена, что меня отравила маркиза де Монтеспан.
Так же думал и Людовик XIV и хотел распорядиться о вскрытии тела Фонтанж, но ее родственники выступили против. Установить истинную причину смерти девушки не удалось, и все же версия об отравлении получила распространение.
Позже, во время следствия по делу знахарки Лавуазен, версия нашла подтверждение. Стало известно, что, когда король стал оказывать внимание мадемуазель Фонтанж, маркиза тут же отправилась к этой колдунье. Порошками, полученными от Лавуазен, мадам Монтеспан попыталась отравить соперницу, подарив ей пару смазанных ядом перчаток. Но в тот раз ничего не случилось.
Удалась вторая попытка, когда был применен яд, вызывающий смертельное воспаление легких.
Лавуазен снабдила маркизу ядом и познакомила ее с неким Романи, который под видом торговца шелком должен был проникнуть во дворец мадемуазель Фонтанж. Сначала убийцы решили пропитать ядом нижнюю рубашку девицы. Однако выбрали вариант попроще — подсыпать яд в вино или другое питье, пока Фонтанж будет перебирать шелковые ткани.
Замысел удался. Романи скрылся и не был найден. Фонтанж тяжело заболела и уехала в деревню, надеясь там поправиться. Его величество дал ей четыре кареты, каждая из которых была запряжена шестеркой лошадей, да еще карету специально для мадемуазель, запряженную восемью лошадьми. Бедная глупышка Фонтанж, вставшая на пути маркизы де Монтеспан, умерла, не успев далеко отъехать от Парижа.
В дни следствия свидетели упомянули имя маркизы. Запечатанные в шкатулке протоколы допросов были доставлены королю. Он прочел их и хранил до смерти Монтеспан.
Но все это и многое другое стало известно уже после смерти маленькой Фонтанж, хотя «дело о ядах» возникло еще за год до ее убийства.
Дело о ядах
Оно открылось неожиданно, во время веселого ужина, который организовала жена модного женского портного мадам Лавигуре. Одна из присутствовавших на ужине, вдова торговца лошадьми, знахарка и гадалка Мари Боссе выпила больше, чем надо, и между двумя бокалами, смеясь, воскликнула:
— Еще три отравления, и я — богатая женщина!
На ужине был и адвокат Перрен. О странном признании пьяной знахарки он рассказал своему приятелю, капитану полиции Дегрэ. Тот отправил к Мари Боссе свою жену с заданием — пожаловаться на жестокость мужа. Гадалка легко попалась в ловушку. Она сразу предложила клиентке флакон с ядом, позволяющим «избавиться от злого мужа». В тот же день отравительницу арестовали, а вслед за ней и еще двух — мадам Лавигуре и знаменитую гадалку Лавуазен. Провели у этих дам обыск и нашли мышьяк, а также колдовские препараты - порошок из панцирей раков, обрезки ногтей и, конечно, шпанских мушек. Затем ниточка потянулась, и в застенках оказалась целая шайка отравительниц, колдуний, предсказательниц, мастериц тайных абортов. А вслед за ними — группа алхимиков, искателей философского камня, чародеев, совершающих «черные мессы»...
Следствие вел лейтенант полиции Ларейни, который позднее сказал:
— Дела этих злодеев приводят в ужас. Трудно даже допустить, что такие преступления возможны. Однако эти люди совершили их, что подтверждают сами. Служа демону, эта когорта, извергнутая из ада, прибегала к ведьмовству, проклятиям и «черным мессам» с жертвоприношениями младенцев. Последних колдуньи выбирали из детей-сирот. Плодами неосторожной любви злодеев снабжали нищенки, проститутки, «подзалетевшие» девицы...
В ходе расследования всплывали обвинительные факты. Например, чтобы сбежать с любовником, прекрасная мадам Полайон, клиентка Лавигуре, надумала избавиться от своего очень богатого и очень старого, по ее мнению, мужа. Пользуясь советами Мари Боссе и Лавигуре, мадам начала с мышьяком стирать рубашки супруга. Несмотря на преклонный возраст, месье Полайон не поддался «лечению». Тогда жена прописала упрямцу купание с мышьяком. Но вовремя предупрежденный, муж успел остановить жену-отравительницу.
Как выяснилось, знахарка Лавуазен использовала многие яды, практиковала тайные аборты, поставляла аббату Гибуру детей для ритуальных убийств.
Наконец слухи, а затем и официальные донесения достигли ушей короля. Людовик XIV учредил специальную комиссию
— «Огненную палату» (по названию средневекового суда, который вершил суд над
еретиками в комнатах, задрапированных черной тканью, при зловещем свете факелов). Правда, на сей раз члены палаты работали в нормальных условиях. Они осудили 367 преступников, но только 36 из них были приговорены к смерти.
Каждый день расследования раскрывал все новые имена из высшего дворянства - тех, кто замешан в этом деле.
Герцогиня де Буйон, вызванная для дачи показаний, явилась в сопровождении родственников, детей, мужа и... любовника. Держа ее под руки с двух сторон, они довели даму до дверей суда. Герцогиня отвечала допрашивающим заносчивым и насмешливым тоном.
— Знаете ли вы мадам Лавуазен?
- Да. Почему вы хотели избавиться от своего мужа? - Я? Избавиться от мужа? Спросите, верит ли он этому? Я шла сюда, опираясь на
его руку. - Тогда зачем вы столь часто посещали дом Лавуазен?
- Я хотела встретиться с предсказательницами. Это так интересно! А она обещала устроить такую встречу.
Герцогиня не признала своей вины и отделалась ссылкой.
Военный министр Лувуа доложил королю: «Лавуазен слишком много говорит. Вчера она назвала имена мадам Вивон (двоюродная сестра маркизы де Монтеспан) и мадам Ламот. Они искали средство избавиться от мужей».
Король и его двор почувствовали себя накрытыми волной бесчестья. Скомпрометированными оказались и мадам Ойе, и мадемуазель Лакато — камеристки мадам Монтеспан, причем первая когда-то была удостоена внимания короля и родила ему дочь. Подследственный знахарь Лезаж без устали обвинял их. По его словам, «коллега» Лавуазен поставляла обеим камеристкам разные снадобья.
Мадам Лавуазен была приговорена к сожжению на костре. Перед казнью ее подвергли допросу «с пристрастием», где она признавалась во всех преступлениях, но умолкала, едва речь заходила о королевском дворе. Однако она не отрицала своего знакомства с камеристкой Лакато. «У меня не было с ней никаких дел, кроме того, что я ей погадала по руке и предсказала любовь очень знатного вельможи. Лакато попросила меня помочь мадам де Монтеспан. Для этого я попросила у нее рубашку, начала девятидневную молитву в церкви, но не успела закончить».
Прежде чем взойти на костер, для «облегчения души» она еще призналась, что многие люди разный сословий обращались к ней, чтобы найти средство избавиться от неугодных им особ.
Когда колдунью привезли на Гревскую площадь, где все уже было готово для церемонии сожжения, она отчаянно сопротивлялась, не желая сходить с телеги. Ее стащили силой, закованную в цепи, подняли на костер, завалили соломой. Колдунья сыпала проклятиями, скидывала пуки соломы. Но вот огонь поднялся к небу, и она исчезла из виду.
Такова была смерть мадам Лавуазен.
Кое-кто из присутствовавших на экзекуции ужаснулся тому, что женщину, пусть и преступницу, предали медленному огню. Им отвечали: мол, для прекрасного пола их оглушают поленом, а помощники палача отрывают им головы стальными крюками...
Кровь детей
После казни Лавуазен перед следствием предстала Маргарита Мовуазен, ее дочь. Она призналась, что присутствовала на черных мессах в доме у матери, проводимых аббатом Гибуром. «Черные мессы» всегда сопровождались убийством младенца.
— Однажды, — продолжала Маргарита, — я увидела обнаженную женщину, лежащую на тюфяке. На животе у нее была салфетка, на ней — крест и чаша. Принесли живого младенца, ему разрезали горло и слили кровь в чашу, повторяя имена дамы и короля вместе, как на бракосочетании. Этой женщиной была мадам де Монтеспан, чье имя во время «черной мессы» упоминалось в заклинании вместе с именем Людовика.
- Когда мадам де Монтеспан начинала сомневаться в расположении короля, — продолжала Маргарита, - она давала знать моей матери, и та посылала ей какие-то снадобья.
Дочь колдуньи рассказала лейтенанту Ларейни и о священнике Гибуре.
«Священник-расстрига купил младенца для мессы всего лишь за одно экю, - писал Ларейни в своем дневнике. — Проткнув его горло ножом, Гибур налил кровь в чашу, после чего тельце унесли. Раскопки в саду гадалки обнаружили множество миниатюрных скелетов».
Кровь детей использовалась и для приворотного зелья, составленного Гибуром по заказу мадам де Монтепан, которым она потчевала короля. Скорее всего, подобное питье подносили ему не раз, поэтому неудивительно, что король часто болел, а врачи не могли определить причину его плохого самочувствия.
У Гибура хранился листок, где были записаны мольбы, произнесенные мадам Монтеспан в ходе мессы:
«Я прошу дружбы короля и дофина, и чтобы она не кончалась. Пусть королева будет бесплодна, пусть король покинет ее постель ради меня, пусть я получу от него все, что попрошу для себя или для родственников».
Увы, не все свершилось так, как она хотела. Правда, по «делу о ядах» ее не тронули — как никак, а мать королевских детей. Но новая фаворитка вытеснила ее и из дворцовых покоев, и из сердца Людовика. Она умерла в изгнании, 66 лет от роду...
Игорь ДАМАСКИН
P.S. Искусство обращения с ядами достигло в ту эпоху необыкновенного совершенства. Отравляли духами. Могли предложить половинку яблока, разрезанного ножом, одна сторона которого была смазана ядом. Писатель Игорь Дамаскин, изложивший историю маркизы Монтеспан в своей книге «Коварство и страсть» (изд. «Вече»), приводит удивительный пример: аббат Гибур мог так подготовить цветок, что понюхавший его умирал от приступа смеха (с отеком легких). Были ключи, на концах которых выступал яд, когда их вставляли в скважину. Несло смерть и прикосновение к отравленной бумаге. И занималась всем этим не кучка знахарей, колдунов или отравительниц. Страшным средством для решения наследственных, брачных и других проблем пользовались многие и простые, и знатные люди...
Дата публикации материала: 2009-01-21
|
Лидеры продаж
|
| ©"Вече". 2008г. Все права защищены. | Разработка: 2people.ru | г.Москва, ул. Алтуфьевское шоссе, д.48 корп.1; Тел. +7(499)940-48-70, +7(499)940-48-71; e-mail: veche@veche.ru |
